А.С.Пушкин. Поэзия и проза.
Если вам понравился наш сайт, разместите ссылку на него в своем блоге или на форуме.

    Для блога (html-код):
    
    Для форума (ВВ-код):
    


Отправить сообщение администратору
Евгений Онегин
 

Евгений Онегин

Стр. 81

ДЕСЯТАЯ ГЛАВА

I

Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда.
........................

II

Его мы очень смирным знали,
Когда не наши повара
Орла двуглавого щипали
У Бонапартова шатра.
.....................

III

Гроза двенадцатого года
Настала — кто тут нам помог?
Остервенение народа,
Барклай, зима иль русский бог?
.....................

IV

Но бог помог — стал ропот ниже,
И скоро силою вещей
Мы очутилися в Париже,
А русский царь главой царей.
.....................

V

И чем жирнее, тем тяжеле.
О русский глупый наш народ,
Скажи, зачем ты в самом деле
.....................

VI

Авось, о Шиболет народный,
Тебе б я оду посвятил,
Но стихоплет великородный
Меня уже предупредил
.....................
Моря достались Албиону
.....................

VII

Авось, аренды забывая,
Ханжа запрется в монастырь,
Авось по манью Николая
Семействам возвратит Сибирь
.....................
Авось дороги нам исправят
.....................

VIII

Сей муж судьбы, сей странник бранный,
Пред кем унизились цари,
Сей всадник, папою венчанный,
Исчезнувший как тень зари,
.....................
Измучен казнию покоя
.....................

IX

Тряслися грозно Пиренеи —
Волкан Неаполя пылал,
Безрукий князь друзьям Мореи
Из Кишинева уж мигал.
.....................
Кинжал Л , тень Б
.................

Десятая глава. Эта глава дошла до нас в форме отрывков и недоработанных черновиков.

О намерении Пушкина продолжать «Евгения Онегина» мы знаем из воспоминаний М. В. Юзефовича о пребывании Пушкина на Кавказе в 1829 г. В этих воспоминаниях говорится:

«Он объяснял нам довольно подробно всё, что входило в первоначальный его замысел, по которому, между прочим, Онегин должен был или погибнуть на Кавказе, или попасть в число декабристов». Это писано через 50 лет (в июле 1880 г.), и слово «или» следует понимать как указание на неотчетливость воспоминаний Юзефовича. Пушкин, возможно, рассказывал, что Онегин в результате событий 1825 г. попадает на Кавказ, где и погибает.

В бумагах Пушкина сохранилась запись, относящаяся к 1830 г.: «19 октября сожжена Х песнь».

Надо думать, что Пушкин сжег только часть главы, написанную к тому времени. На самом деле, прежде чем сжечь этот текст, он его зашифровал. Сделал он это потому, что не оставил намерения когда-нибудь вернуться к этой главе.

В дневнике П. А. Вяземского под датой 19 декабря 1830 г. читаем: «Третьего дня был у нас Пушкин. Он много написал в деревне: привел в порядок и девятую главу ,,Онегина“. Ею и кончает; из десятой, предполагаемой, читал мне строфы о 1812 годе и следующих. Славная хроника». Далее Вяземский цитирует два стиха из этой главы:

У вдохновенного Никиты,
У осторожного Ильи.


Последнее упоминание о десятой главе мы встречаем в письме А. И. Тургенева брату Николаю Ивановичу от 11 августа 1832 г.: «Александр Пушкин не мог издать одной части своего Онегина, где он описывает путешествие его по России, возмущение 1825 г. и упоминает, между прочим, и о тебе». После этого А. И. Тургенев цитирует шесть последних стихов строфы XV.

Указание А. И. Тургенева на то, что эта глава содержала также и путешествие Онегина, отчасти подтверждается бумагами Пушкина. Одна из первых строф «Путешествия» — «Наскуча щеголять Мельмотом» — в рукописи «Путешествия» (восьмой главы) зачеркнута и сбоку приписано: «в Х песнь». Возможно, что к 1832 г. у Пушкина было намерение объединить в одной главе политические строфы, не вошедшие в «Путешествие», и хронику Х главы.

Пушкин зашифровал первые 16 строф главы, переписав с некоторыми условными сокращениями сначала подряд все первые стихи строф, затем вторые, третьи и т. д. Эта зашифровка дошла до нас не полностью: по ней можно восстановить лишь первые четверостишия этих строф (и то не все); помимо того, она содержит несколько стихов (по-видимому, девятых в строфе), относящихся, судя по смыслу, к строфам VI—IX. Кроме этой зашифровки, до нас дошли первоначальные черновики строф XV и XVI, но совершенно недоработанные (особенно черновик XVI строфы). Начальные стихи этих черновиков совпадают с соответствующими стихами шифра. Наконец, за черновиком XVI строфы следует совершенно недоработанный набросок одной строфы, которую условно принимаем за строфу XVII. Не везде текст шифра и черновиков читается с уверенностью. Некоторые сокращения не совсем понятны. Черновик восстанавливается с большим трудом.1 Поэтому предлагаемое чтение отрывков Х главы следует считать предположительным и приблизительным.


Строфы I и II. Речь идет о событиях, предшествовавших 1812 г.: об Аустерлицком сражении (1805) и Тильзитском мире (1807).


Строфа III.

Русский бог — формула официозной публицистики и поэзии периода 1812 года, обычно в выражении «велик русский бог» (по преданию — слова Мамая после поражения татар на Куликовом поле). Трагедия Озерова «Дмитрий Донской» оканчивалась стихом: «Языки, ведайте: велик российский бог».

Строфа V. В шифре недостает четвертого стиха этой строфы.


Строфа VI. Пушкин имеет в виду стихотворение князя И. М. Долгорукого «Авось», написанное в форме оды. Там, между прочим, говорится:

О, слово милое, простое!
Тебя в стихах я восхвалю!
Словцо ты русское, прямое,
Тебя всем сердцем я люблю!
Без важных вычур, но прекрасно!
Ты кратко всякому и ясно
Свой вес почувствовать даешь.
Куда с копытом конь помчится,
Туда же рак ползком тащится;
Обоих в путь один ведешь.


Пушкин называет «авось» шиболетом, основываясь на библейском предании, где говорится, что воюющие еврейские племена узнавали друг друга по произношению слова «шиболет» («колос»). Пушкин хочет сказать, что слово «авось» является национальным признаком.

В дальнейшем Пушкин, пользуясь словом «авось», высказывает неуверенные предположения о ближайшем будущем России.


Строфа VII. Под словом «ханжа» предполагают А. Н. Голицына, бывшего министра народного просвещения при Александре I, известного своим мистицизмом.

В дальнейших стихах высказывается предположение об амнистии декабристов.


Строфа VIII. В измененном виде эту строфу Пушкин перенес в стихотворение «Герой». Поэтому можно предполагать, что заключалась она стихами:

Осмеян прозвищем героя,
Он угасает недвижим,
Плащом закрывшись боевым.


Строфа относится к последним годам Наполеона, проведенным им на острове св. Елены.


Строфа IX. Говорится о революционных движениях начала 20-х годов (революции Испанская, Неаполитанская, Греческое восстание).

«Безрукий князь» — Александр Ипсиланти, потерявший руку в сражении под Дрезденом в 1813 г.

Свеча
© Произведения Пушкина принадлежат народу. Дизайн сайта - отчасти мне, Ольге Денисовой, отчасти - русским и советским художникам.